Без Головы как способ избавиться от боязни сцены

СэмБлайт

Я в первый раз познакомился с «безголовостью» около полутора лет назад при деятельном участии и помощи Ричарда Лэнга. В юности, мне помнится, я читал отрывок из прекрасной книги Дагласа Хардинга “Об отсутствии головы” в антологии статей о самопознании. Тогда я заметил, что то, что он говорил o моем человеческом теле, заканчивавшемся вверху бесконечным пространством, наполненным вселенной, было действительно справедливо, но я тогда гнался за следующей «высотой», и не был особенно заинтересован в правде моей Сущности, значение которого было для меня потеряно. Оно просто казалось мне слишком обыденным и очевидным, а я искал какую-то экзотику, которую трудно постичь и, вероятно, индийскую.

Когда Ричард приехал к нам сюда в Западную Австралию недавно в первый раз, я был настроен скептически по поводу бросающейся в глаза простоты подхода, который он пропагандировал. Это было до тех пор, пока я не провел первый из Экспериментов Хардинга в группе. На этот раз свет зажегся и остался зажженным с разной степенью вовлеченности и интенсивности. Мое признание его значения, возможно, на этот раз было упрощено предшествующим в течение многих лет поиском «выключателя» с помощью любых субстанций, техник медитирования, гуру и духовных учителей, которые казались перспективными. Эта фаза не обошлась, конечно, без громадных откровений, поскольку я остаюсь быть вечно благодарным, и я не изменю ни одной ее детали. Все, что расширяло сознание, я, казалось, находил мимолетным и требующим различных усилий и манипуляций собой, хотя иногда очень легким по природе. Конечным результатом было то, что эти без сомнения по-настоящему экзальтированные состояния никогда не казались свободно доступными, когда я мог бы ими пользоваться – скажем, во время споров с женой или трудных ситуаций на работе.

Простое и мгновенное вхождение в практику Первого Лица, с другой стороны, продолжает быть прекрасным, преобразующим приключением, влияющим на все аспекты моей «ежедневной» жизни удивительными и неожиданными способами. Очень заметно с практической точки зрения влияние учения на выступления на публике. Я страстный гитарист-любитель (более или менее), и время от времени выступаю перед большими толпами людей. Исторически это включало высокую степень беспокойства вместе с рядом психологических симптомов, приводящих не к самому лучшему исполнению на сцене, включая одышку, онемение, потение и головокружение. Как для гитариста, самым огорчающим было ощущение, что вместо пальцев у меня сосиски. Я уверен, что подобные симптомы знакомы многим исполнителям - как профессионалам, так и любителям, и я осознаю, что боязнь сцены помогла закончиться не одной многообещающей концертной карьере. Трагические актеры также подвержены этому проклятию: самый известный среди них британский актер Стивен Фрай, который убежал со сцены в пьесе, где он играл заглавную роль - настолько на него лично повлиял эффект испуга, вызванного сценой.

Со временем я разработал стратегии борьбы с этой проблемой, что, я не сомневаюсь, делают и многие исполнители, но я всегда прятался за кулисами, чем значительно уменьшал мое удовольствие от игры перед большими аудиториями. Через несколько месяцев после того, как я потерял голову (или, скорее, после того, как заметил, что ее никогда и не было), я принял приглашение подыграть моему другу, профессиональному музыканту Кавише Маццелле, который давал благотворительный концерт. В это время у меня было достаточно много нового материала, который я написал, и я хотел попробовать сыграть его перед аудиторией, чтобы мой энтузиазм пересилил страхи, с которыми я мог столкнуться при игре на сцене.

Я уже стоял за кулисами большого концерта, и ведущий объявлял имена музыкантов – и в этот момент почувствовал полное отсутствие боязни сцены. И что еще более удивительно - это осознание не спровоцировало такой страх. Вместо того я осознал, что природно усиленная энергетика в данной ситуации помогала мне заметить Пустоту, из которой я играл. Когда я выходил на сцену (или точнее когда сцена выходила на меня), обычный страх и беспокойство сменились радостным любопытством относительно того, что это такое – выступать на сцене как Первое Лицо. Я сел, включил инструмент и начал играть без усилий и с такой радостью и точностью, как если бы я играл дома в гостиной, если не сказать больше. Каким-то образом руки и кисти рук, появляющиеся из Пустоты передо мной, знали, что надо делать и хорошо с этим справлялись, свободные от какого-либо вмешательства беспокойного меня. Так вот: внимание большой толпы вытянуло из меня самую лучшую игру, на которую я был способен. Расслабленную радость, которую я чувствовал, казалась такой заразительной и после нескольких аккордов я уже чувствовал, что аудитория была со мной и ей все нравилось. В конце первой мелодии последовали бурные аплодисменты. Моя обычно слегка нервная и напряженная манера игры на сцене сменилась легким принятием толпы, и удивительные вещи спонтанно стали происходить, чтобы оживить перерывы между композициями. Все это время я чувствовал аудиторию, индивидуально и во множестве, как находящуюся в безопасности и окруженную любовью внутри меня. Серьезное откровение действительно.

И это было совсем не случайно. С тех пор в других потенциально пугающих сценой ситуациях Видение, Кто я есть, продолжало предоставлять иммунитет от моей прежней внутренней «замороженности». Единственной вещью, еще более пугающей, чем живое представление, (которое в конце концов, слава богу, проходит) была звукозаписывающая сессия на студии, в которой неудачи исполнителя жестоким образом сохраняются для последующих поколений. Запись моего последнего альбома происходила абсолютно другим образом по сравнению с предыдущими записями. Последняя требует бесконечных «дублей», записываемых в напряженной и требовательной атмосфере, что оставляло меня без сил и в какой-то мере удрученным после окончания записи. Будучи технически высокого калибра, они тем не менее казались мне, несмотря на (или может быть из-за них) большую цену усилий и беспокойства – старания схватить существо того, что я пытался выразить.

Напротив, запись последнего сборника было гораздо более расслабляющим занятием, которое началось, как день, посвященный изучению самого лучшего способа записи инструмента, с перспективой выбросить три или четыре вещи в корзину, если повезет. Вместо этого дубль за дублем записались ровно и выразительно, когда я позволил Пустоте взять на себя всю тяжесть исполнения. Весь альбом из четырнадцати вещей мы записали за один день, и в первый раз я был доволен результатом. Инженер по звукозаписи нашел это особенно поразительным и до сих пор вспоминает тот опыт.

Я понял, что все беспокойство – это по существу «боязнь выступления» Для третьего лица плохая игра в любой ситуации, как можно ожидать, приведет к преуменьшению и смерти себя самого. Исполнители даже говорят об «умирании» на сцене. Как будто весь наш настоящий инстинкт физического самосохранения начинает работать в обратном направлении - на разрушение, когда мы ошибаемся, принимая то, как мы выглядим в качестве третьего лица за тех, кто мы действительно есть. Первое Лицо, кажется, немедленно ставит вещи на свои места, без ссылки на любую другую внешнюю или внутреннюю заморочку.

Игру Сэма можно скачать на www.samblightmusic.com 

Наверх